Р.Евстифеев

Губернаторские выборы и региональный политический процесс во Владимирской области

 Владимирская земля за свою тысячелетнюю историю пережила немало выборных кампаний, но всенародные выборы главы области проводились пока только два раза, в конце XX века в 1996 и в 2000 годах. Причем, если в 1991 году на должность главы областной администрации  явный демократ-либерал Ю.Власов без особых демократических процедур был назначен Президентом, то в 1996 и в 2000 гг. вполне демократически победу одержал коммунист Н.Виноградов и оба раза – с подавляющим преимуществом.

Однако, представляется, что цифровой результат выборов (сколько голосов получил тот или иной кандидат) не является достаточным материалом для понимания сути происходящих политических процессов без анализа того пути, который проделало общество и органы власти по направлению к выборам.

Цифры, отражающие преимущество Виноградова, конечно, весьма показательны, но они историчны, а не потенциальны. Простая экстраполяция результатов выборов, к сожалению, ничего нам не дает.  Мы не сможем выяснить, почему граждане голосовали тем или иным образом и не сможем сделать правильный прогноз, не поняв, что повлияло на выбор избирателей, с чем они пришли к выборам, с какими мыслями и настроением пришли на избирательные участки (или, что тоже актуально, не пришили). Таким образом, итоги губернаторских выборов логичнее рассматривать в более широком контексте всех происходящих в регионе социально-политических событий, что в общем виде и называется региональным политическим процессом.

Иными словами, сами по себе выборы – это кульминация регионального политического процесса, его суть, то, в чем сегодня этот процесс, к сожалению, только и может проявиться. Высказываясь метафорично, выборы губернатора – это редкий всплеск на поверхности политического ландшафта, причем зачастую только по особенностям этого всплеска мы и  можем судить о характере всего процесса.

         В данной статье автор намерен рассмотреть последние губернаторские выборы на Владимирщине именно как часть и как выражение более общего регионального политического процесса.

 В отечественной политологической литературе уже отмечалось, что до сих пор отсутствует (или недостаточно разработан) корпус теорий, позволяющих создавать на основе эмпирического анализа объяснительные модели регионального политического развития[i]. Именно поэтому сравнительное изучение политики в регионах России предлагается начинать сегодня с концептуализации эмпирического материала.

        На наш взгляд, использование эмпирических методов для изучения политической ситуации в регионах необходимо предварить осознанием того, что же собой представляет региональный политический процесс. Казалось бы, мы получаем некое логическое противоречие: прежде чем изучать процесс, мы должны понять что он из себя представляет. Не лучше ли действительно приступить к масштабным эмпирическим исследованиям, а по их результатам и определить сущность политического процесса? Дело, однако, в том, что сам по себе выбор методов эмпирических исследований во многом определяет то, что мы обнаружим. Кроме того, как показывает тот же опыт, в условиях региона исследование политики неминуемо превращается либо в изучение частных и малоактуальных деталей, либо в формирование политического пространства, то есть носит характер «делания» политики. А тогда, когда большинство населения совершенно не вовлечено в управление муниципальными образованиями и, тем более, субъектом Федерации, такое формирование политического пространства часто может оказаться определяющим, и из научного факта превратиться в факт политический. 

Понятие «политический процесс» достаточно прочно вошло и в политическую науку, и в язык повседневности. Наиболее общее определение политического процесса представлено в энциклопедическом словаре «Политология», где под политическим процессом понимается «форма функционирования  политической системы общества, эволюционирующая в пространстве и во времени», причем политический процесс рассматривается как один из общественных процессов, в отличие от правового, экономического и т.д.[ii].

В целом отечественные политологи, давая свои определения  политического процесса, не отходят от данной дефиниции, которая носит скорее институциональный, чем сущностный характер. Таким образом, уже из этого понятия видно, что принимать участие в политическом процессе  можно только став элементом политической системы. 

Для сравнения можно отметить, что некоторые отечественные и зарубежные исследователи под политическим процессом понимают и «динамику борьбы и соперничества за статусы и ресурсы власти» (Р.Дарендроф), и «поведенческие аспекты реализации субъектами своих интересов и целей" (Ч.Мэрриэм), и «совокупность действий институциолизированных и не институциолизированных субъектов по осуществлению своих специфических функций в сфере власти[iii]. То есть возможны подходы, рассматривающие политический процесс и вне рамок неких политических и организационных структур.

Региональный политический процесс пока не является предметом систематического изучения. Это во многом связано не только с тем, что у исследователей нет интереса к происходящим в субъектах Федерации событиям, но, в большей в мере, с тем, что само понятие «регион» в российской политологии не рассматривалось с точки зрения самоценности происходящих в нем политических событий. Тогда как для стран Западной Европы и особенно США понятия «регионалистика» приобрело статус самостоятельного научного направления с присущим ему предметом, методами, системой знаний.

В общепринятом значении «регион» – это обширный район, который объединен историко-культурными, экономическими, географическими и иными особенностями. Однако, в популярных учебниках по политологии вообще не рассматривается региональная составляющая  политики, основное внимание уделяется общегосударственным и межгосударственным аспектам. Даже часто поднимаемая проблема российского федерализма также рассматривается с точки зрения рефлексии целого на свою неоднородность, когда субъектом рефлексии выступает некое целое, адресующее своим частям некие действия, навязывающее смыслы, придавая смысл отдельному региону вообще только как части целого.

Представляется, что вполне возможен взгляд (и он будет выработан рано или поздно), ориентированный на регион как на центр, в котором собственно и возникают,  и протекают все основные социальные процессы, то есть своего рода феноменология региона, вообще места жительства конкретного человека или малой социальной группы. Такой взгляд, впрочем, не отменяет, а, напротив, наполняет новым смыслом  возможность и необходимость сравнительного изучения регионов, региональной компаративистики.

Проведение такого сравнения будет невозможным без ответа на вопрос, одинаковы ли по сути в разных частях России те явления, которые мы объединяем под общим понятием «региональный политический процесс. И хотя априорно почти всегда говорится о некоем общем явлении, для такого вывода, на наш взгляд, пока нет достаточных оснований.

Именно поэтому в данной статье автор не хотел бы делать далеко идущих обобщений и сразу должен оговориться: все, что касается регионального политического процесса, относится только к Владимирской области. Причем региональный политический процесс рассматривается как особая реальность, напрямую зависящая не только от определенных объективных составляющих, но и в большой мере от степени его осознания. Региональный политический процесс, таким образом,  может пониматься как совокупность объективных и отнесенных к таковым процессов, происходящих в сфере  принятия политических решений и зависящих от степени их осознания обществом.[iv]. 

При простом объективистском (эмпирическом) объяснении регионального политического процесса можно было бы выделить целый ряд его составляющих[v], однако реальность такова, что почти по всем параметрам, региональный политический процесс, говоря словами Вебера, «не расколдован». Именно это делает региональный политический процесс как бы не существующим. Действительно, мы с трудом можем понять и объяснить то или иное решение субъектов политического процесса, да и просто выделить эти субъекты порой непосильная задача.

         Анализ деятельности региональных  политических лидеров показывает, что они осознают свое участие в региональном политическом процессе только в узких рамках административной деятельности, причем в границах нескольких десятков людей. Более того, есть все основания говорить о том, что вольно или невольно субъекты регионального политического процесса не заинтересованы в том, что бы он «существовал». Контент-анализ выступлений руководителей администрации области и политических лидеров доказывает, что все они посвящены, в основном, репродукции неких цифровых и фактологических сведений, тогда как о непосредственном участии субъектов  в региональном политическом процессе ничего не говорится. 

В этом смысле, региональный политический процесс, с одной стороны, объективно существуя, с другой стороны, не может нами (жителями, исследователями) наблюдаться, вступать с нами во взаимодействие. Такое его «скрытое» существование противостоит демократическому в целом  характеру государства. В этом смысле, региональный политический процесс – есть реальность особого рода, объективная, но зависящая от массы субъективных факторов настолько, что грань между реальным существованием и виртуальным стирается. 

3. Особенности регионального политического процесса в ходе подготовки и проведения губернаторских выборов

            Процесс подготовки и проведения выборов главы администрации области  - это, прежде всего, ряд событий, которые являются первичными элементами всей ткани процесса, но в случае с политикой и историей важны не просто события сами по себе, а осмысленные события и факты[vi]. С этой точи зрения необходимо отметить, что в регионе нет еще ни одной удачной попытки[vii] представить все факты регионального политического процесса в единой непротиворечивой системе, то есть создать «писанную» историю политических событий нового и новейшего времени. Даже на страницах местной прессы почти не присутствуют материалы, посвященные осмыслению происходящих в области событий.

Собственно, именно поэтому, одной из главных особенностей избирательной кампании 2000 года, откуда вытекают все остальные, автор считает ее внеисторичность и, следовательно, внеполитичность, как бы это странно не звучало для избирательной кампании[viii]. Достаточно отметить, что даже за три месяца до выборов никто, кроме действующего губернатора Н.Виноградова, не заявил о своем намерении участвовать в выборах. На должность губернатора никто всерьез не претендовал. Никто не предъявлял серьезных планов деятельности на этом посту.

            Абсолютно не меняет дело предположение о том, что кандидаты просто не хотели раньше времени «засвечиваться», боясь применения контрмер со стороны соперников. Ведь стремление кандидата остаться в тени как раз и означает сокрытие политического процесса, его затемнение и  затуманивание не только для населения, но и для самих непосредственных участников. В этих условиях «скрытый» политический процесс становится недоступным для постороннего наблюдателя, а, значит, не существующим, не подающим никаких сигналов во внешнюю среду (своеобразной «черной дырой», пустотой, сингулярностью, у которой свои законы и которая слабо связана с нашим обычным миром).

Характерно, что вплоть до декабрьских выборов, ни в газетах, ни в электронных средствах массовой информации не прозвучало и намека на идеологические, социально-экономические и политические дискуссии, хотя сама избирательная кампания носила формально выраженный биполярный характер: действующему губернатору противостоял только один кандидат, бывший глава администрации области (до 1996 года) Ю.В.Власов[ix].

Однако эта биполярность была весьма своеобразна. Стоит отметить, что губернатора поддержали почти все действующие на территории области политические и общественные организации. В таких условиях, само понятие – политика, то есть противоборство и согласование интересов, теряет свой смысл. Действительно, когда губернатора как члена КПРФ поддерживает именно эта политическая партия, то это понятно.    Но    когда политические антиподы КПРФ начинают поддерживать их кандидата – это может означать только конец политики или, по крайней мере, обозначить существование иного политического мира.

            В этой связи нельзя не отметить и особенности региональных политических партий, прямо отразившихся на ходе предвыборной борьбы. Многочисленные региональные политические организации видели  свою роль в этом процессе только в поддержке (или не в поддержке) тех или иных кандидатур, причем преподносилось это с большой помпой как серьезное достижение их партийно-политической деятельности.

В период избирательной кампании не было ни одного прецедента предъявления неких разумных требований к кандидатам и к их позиции, а уж тем более какого-нибудь подобия анализа состояния дел  в области. Замечу, впрочем, что всего этого и нельзя было ждать от организаций, занимающихся в основном благотворительностью, компьютерными курсами, юридическим ликбезом, молодежным досугом и так далее.

Называющие себя политическими партиями организации мало занимались собственно политикой. Как результат - массовая поддержка одного кандидата самыми различными по идеологии партиями. Отметим лишь, что в сентябре-октябре 2001 года Н.Виноградова официально поддержали на уровне федерального руководства и общественно-политическая организация «Отечество», и партия «Единство». Внеполитичность выборов подтверждается еще и тем, что вышеназванные движения вплоть до сего дня не имеют ярко выраженных идеологических установок. Причем поддержка организаций, не имеющих ясных идеологических позиций, может быть полезна только в одном случае - если сам кандидат не имеет такой ясности.

Достаточно одного примера: областной лидер «Единства» В.Киселев в интервью корреспонденту городской газете "Молва" вполне серьезно утверждал, что "Единство" это партия, ориентирующаяся на идеологию консерватизма" с акцентом на социальную направленность, "хотя и либеральную идею не отбрасываем".

Столь широкое понимание партийной идеологии, как ни странно, нисколько не вредит организации, даже напротив, привлекает большое число сторонников, что, видимо, говорит о необходимости уточнения теорий мотивации поведения избирателей.

           Примерно в том же ключе выступал и Н.Виноградов, обходя все вопросы, касающиеся идеологии настолько умело, что из его выступлений трудно было понять его политическое кредо. «Осторожность», «многоукладность экономики», «я коммунист, но за рынок» - вот типичные его высказывания не только в период выборной кампании, но и на протяжении всей политической карьеры в конце девяностых годов. Действующий глава администрации нарочито уходил от всяческих попыток вовлечь его в политическую дискуссию. Такая манера поведения воспроизводилась и другими участниками процесса: почти для всех прямых  и косвенных участников губернаторских выборов характерен был перевод всех вопросов из политической сферы в сферу  обыденной жизни (жилищно-коммунальные вопросы, строительство дорог и т.д.).

        Встречи с избирателями кандидатов в Законодательное Собрание, поддерживающих Н.Виноградова, содержательно мало чем отличались от стиля поведения губернатора: главное - решить целый комплекс действительно насущных проблем населения - сломанный лифт, протекающая крыша и т.д[x].  Все остальное выводилось из сферы интересов избирателей, которым убедительно внушалось, что политика – не дело рядовых жителей области. Но в этих условиях политика становится недоступной и нерядовым жителям области (государственным и политическим лидерам), поскольку последние уходят от публичности в политике, скрывают свои политические интересы, подменяя их то конкретной,  а то и абстрактной,  «заботой об избирателях».

Не менее аморфно выглядели и позиции Ю.Власова, взгляды которого тоже трудно было связать с каким-либо определенным политическим движением. После своего поражения в 1996 году Ю.Власов ни разу не выступил как действующий политик, лишь в двух своих интервью сделав очевидные реверансы в сторону нового губернатора. На протяжении четырех лет активной политической деятельностью Власов не занимался, но начиная с 2000 года он начинает ассоциировать себя с Союзом правых сил (хотя до этого, в период своего губернаторства, ни в какой партии не состоял). Кроме того, в начале 2000 года Ю.Власовым было инициировано создание общественной организации «Владимирский край» и издание одноименного печатного органа, пожалуй, единственного, который вел агитацию за него. Таким образом, оба кандидата практически не имели самой почвы для политических дискуссий, поскольку Власов так и не смог четко определиться, а Виноградов видел свою прямую выгоду в таком положении, тем более что политический вес обоих к 2000 году стал несопоставимым.

Подобная биполярность, как соревнование двух совершенно неравновесных фигур, тем не менее, все же выразилось в серьезном конфликте, носившим уголовный оттенок.

        Летом 2000 года неожиданно быстро пошло расследование уголовного дела, которое тянулось с 1997 года. По этому делу, возбужденному вскоре после прихода Виноградова на место губернатора, в ряде должностных преступлений обвинялись трое бывших высокопоставленных чиновника областной администрации, среди которых был и Ю.Власов.

        Учитывая, что нет никаких данных о связи данного судебного разбирательства с избирательной кампанией, ограничимся лишь констатацией ряда фактов.

        Бывшие чиновники обвинялись в злоупотреблении служебным положением и присвоении денежных сумм, получении незаконных премий (что, впрочем, само по себе не является таким уж уникальным явлением в России).

        Кульминацией вялотекущего судебного разбирательства стало неожиданное задержание Ю.Власова осенью 2000 года и применение к нему такой меры пресечения как арест. До сегодняшнего дня не совсем ясно, зачем понадобилось задерживать потенциального кандидата в губернаторы, тем более, что уже были ясны шансы этого кандидата на победу. Так или иначе, после непродолжительного «сидения» и  достаточно громкого обсуждения этого события в прессе к Власову была применена другая мера пресечения – подписка о невыезде.

        В период подготовки  к выборам, конечно же, вся эта история смотрелась довольно драматично, хотя уже тогда абсурдность происходящего сомнений не вызывала. Был ли этот эпизод элементом жесткой предвыборной борьбы и знал ли об этом губернатор Виноградов – сегодня сказать невозможно. Но о том, что это все же было связано с выборами говорит следующий факт: закончилась вся история довольно бесславно для правоохранительных органов. Суд, состоявшийся уже после выборов не нашел оснований для признания трех подозреваемых виновными, но дела не закрыл, а отправил его на доследование.

        То, что за инициацией судебного преследования Власова кто-то стоял – несомненно, но именно в этой ситуации гласно и негласно, из достоверных источников и не очень  стала распространяться информация, что Виноградов абсолютно не причастен к данному эпизоду, а, напротив, приложил много усилий, чтобы его основной конкурент был выпущен на свободу.

        Степень влияния данной истории на исход выборов вряд ли поддается измерению. Но то, что она не позволила избирательной кампании стать совсем уж заурядной и бесконфликтной – это очевидно. Но даже и после всех этих событий (а может и из-за них) выборная кампания не приобрела идеолого-антагонистического характера.

        Несмотря на некоторую аморфность и невыраженность политических идей Виноградову удалось создать весьма дееспособный предвыборный штаб, руководил которым его первый заместитель Ю.М.Федоров, талантливый организатор, называемый за глаза в недружественных СМИ «серым кардиналом» администрации области. Основной упор в избирательной кампании штаб Виноградова сделали на работу с руководителями крупных предприятий и организаций, а также с главами городов и районов. Работа же с населением велась через подконтрольные областной администрации средства массовой информации, которые ярко продемонстрировали внеполитичность избирательной кампании, сознательно или несознательно знакомя читателей не с элементами политической жизни, а всеми средствами пытаясь доказать иррациональную природу политического. С лета 2000 года во всех газетах стали появляться статьи, в которых с разной степенью научности (ненаучности) сравнивались достижения  двух руководителей области. В местной прессе зазвучали заверения о том, что при таком-то губернаторе жилось лучше. Однако, все эти попытки доказательств были совершенно беспомощными.

Типичный пример предвыборной логики был продемонстрирован на областной конференции КПРФ, на которой было принято решение подержать кандидатуру  Н.Виноградова[xi]. Среди причин такого решения, в частности,  отмечалось, что при прошлом губернаторе область занимала 2-е место по приватизации ("фактически - по развалу экономики"), а при нынешнем - 4-е по темпам роста. Хотя никаких конкретных примеров политики Н.Виноградова не приводилось, но делался вывод, что действующий губернатор намного эффективнее прошлого. При этом игнорировался тот факт, что рост экономики принесли именно те предприятия, которые и были приватизированы! Сторонники Виноградова выстраивая свою логическую цепочку (приватизация -  развал экономики, деятельность Н.Виноградова -  рост экономики), тем не менее, не смогли ясно и четко показать, сущность деятельности губернатора, упростив тем самым выражение до следующего: приватизация - рост экономики! Но, к сожалению, логика в этот период никого не интересовала, все средства массовой информации, поддерживающие Виноградова (а это почти все, кроме одной микроскопической газеты) особенно активно обосновывали тезис о разорванности развития области на периоды правления губернаторов, отсутствии единого процесса. Причем, если до 1996 года, при губернаторе Ю.Власове, область шла прямиком к катастрофе, то после 1996 года усилиями Н.Виноградова жизнь начала налаживаться. Населению внушалась мысль о явном разрыве в историческом развитии области, когда деятельность одного исторического персонажа как бы изымалась из истории и никоим образом не отражалась на настоящем и будущем.

К еще большему сожалению, почти невинными играми с логикой дело не ограничилось и на страницах главных губернских газет в период выборной кампании (октябрь-ноябрь 2000г.) стали появляться материалы весьма сомнительного содержания. Героем этих публикаций, в большинстве своем, был Ю.Власов. Однако, опять-таки, эти статьи почти не касались политической составляющей деятельности Власова, а предлагали читателям ознакомиться с предположениями о различного рода злоупотреблениях и даже личных недостатках Власова. Иными словами средства массовой информации целенаправленно создавали негативный образ конкурента Виноградова, часто не гнушаясь никакими средствами.

Особенно усердствовала газета «Владимирские Ведомости», учредителями которой были Законодательное Собрание области и областная администрация. Оставляя за рамками данной статьи вопрос об обоснованности предъявляемых Власову претензий, можно отметить, что этот эпизод предвыборной борьбы представляется наиболее грязным. Правда, характерно, что Виноградов как мог дистанцировался от всяческих обвинений в адрес своего конкурента и лично не допускал необоснованной критики. Тем не менее, к ноябрю 2000 года массированная информационная атака на Власова   достигла своего апогея, что выразилось в появлении в области газеты «Новая копейка» с московскими учредителями. Несколько номеров этого издания были целиком посвящены созданию негативного образа Ю.Власова и его сторонников и бесплатно распространялись среди избирателей. Власов в этом издании изображался соратником Чубайса и Гайдара, виновником экономического кризиса и социальных бедствий населения области.

Кроме непосредственно борьбы с конкурентом команда губернатора предприняла ряд действий, направленных на создание положительного образа динамично развивающейся областной экономики. Как уже упоминалось, одним из главных козырей в предвыборной кампании Виноградова стал растущий уровень производства в области.

 Используя информацию Госкомстата об основных экономических  показателях по всем субъектам Федерации за первое полугодие 2000 года[xii] команда губернатора начала активно пропагандировать действительные достижения области: по объемам роста промышленного производства Владимирская область, среди 18 областей Центрального федерального округа стоит на первом месте -  126 % по сравнению с 1 полугодием прошлого года; индекс потребительских цен в июне в % к декабрю 1999 года составил в области 107,6%, что является почти самым низким показателем из 18 областей (17 место). В разряд положительных показателей можно отнести и стоимость минимального набора питания в июне, этот показатель в области равен 688,5 рублям, что соответствует 10 месту.

        Однако, в этой статистической информации звучали и тревожные моменты, которые в местной прессе не публиковались и никак никем не комментировались, но именно они спустя год после выборов превратились в тенденцию. Речь идет о несоответствии экономического роста и падения некоторых социальных показателей: резкое снижение темпов строительства жилья для населения  -  72,9% к первому полугодию 1999 года (16 место по Центральному федеральному округу); обеспеченность жильем - 10 место.

         Кроме, того, произошло снижение объема розничной торговли  (в этот показатель комплексно входит и покупательная способность, и то, что предлагают на рынке услуг и товаров)  - 98% от показателей первого полугодия 1999 года (15 место), объема платных услуг населению - 93,7% (16 место). Достаточно много оказалось в области безработных граждан - 7,4% (5 место)[xiii].

Наиболее показательным представляется весьма своеобразное отношение между первым местом по росту промышленного производства и десятым местом по средней начисленной заработной плате в мае (или, если хотите, 16 местом по денежным доходам в % к маю 1999 г.). Получается, что рост промышленности пока не сопровождается ростом благосостояния населения (по крайней мере, основной его части).  Характерно и то, что индекс цен промышленной продукции в июне 2000 г. в % к декабрю 1999 года был в области самый высокий в Центральном округе - 121,4%. 

Таким образом, рост промышленного производства дал рост цен на промышленную продукцию, но это не привело к увеличению средней начисленной зарплаты и к улучшению социального положения граждан. 

Именно из этого противоречия, видимо, вытекает еще одна особенность  избирательной кампании  - консолидация элиты (как экономической, так и политической) достигла самого высокого уровня в новейшей истории области.  Действительно, рост промышленного производства в 2000 году не мог не повлиять на отношение «командиров» производства к областной власти, которая вполне лояльно (несмотря на свою формальную «коммунистичность») отнеслась к тому, что прибыль от этого роста явно перераспределялась не  в пользу населения области. Лидеры промышленности области почти единогласно поддержали Н.Виноградова, оставив практически без ресурсов других кандидатов.

        Избирательная кампания Ю.Власова была еще менее изощренной, чем у Виноградова. Как уже было отмечено, на стороне Власова открыто выступала лишь одна общественная организация - «Владимирский край», в Коврове издавалась и одноименная газета, но очень небольшим тиражом и очень низкого качества. Власов пытался сыграть на коммунистичности Виноградова, но, видимо, переоценил антикоммунистические настроения жителей области. Как претендент, атакующий кресло губернатора, Власов совершенно не проявил целенаправленной агрессивности, полагая, очевидно, что само слово «коммунист» так же напугает избирателей, как и его самого. Власов так и не предпринял никаких попыток обострить предвыборную борьбу, политизировать ее, кроме нескольких высказываний о том, что «коммунисты уже доказали свою неспособность управлять регионом». По не ясным причинам, Власов не стремился использовать единственный доступный ему ресурс – явную неудовлетворенность части населения административными методами управления действующей областной администрации, а включился в предложенную Виноградовым игру в «неполитичность» избирательной кампании и слишком много внимания уделял раскручиванию некоторых эпизодов деятельности Виноградова и его ближайших соратников, казавшихся криминальными, но которые были легко и доказательно действующим губернатором прояснены.

        Несколько оживила избирательную кампанию публикация осенью 2000 года рядом центральных газет так называемого «московского списка» – якобы кремлевского плана избирательных кампаний в регионах. Согласно этому документу во Владимирской области предусматривалось снятие Виноградова с выборов, причем особо оговаривалось, что иск в суд должен подавать никто иной как Власов. На какой-то (впрочем весьма кратковременный) период избирательный процесс оживился благодаря ожиданиям действительно важного события. Однако ничего из запланированного в документе не произошло, из Москвы последовало отрицание подлинности данного документа, а сам Власов ничего вразумительного по этому поводу сказать не мог.

        Внеполитичность избирательной кампании прекрасно доказала проведенная  областной администрацией в начале 2000 года акция, которая должна была стать началом движения Виноградова к выборам на  второй срок. Речь идет о разработке и принятии программы развития области  на 2000-2003 годы. Однако, довольно объемный документ, тщательно разработанный и обсужденный в марте 2000 года на областном экономическом совещании, после этого практически не упоминается.

        Сама программа почему-то не была издана, ограниченное распространение получила лишь 15-страничная брошюра  «Краткое изложение программы Владимирской области на 2000-2003 годы». Из ее анализа видно, что в целом программа носит административно-бюрократический характер,  основное внимание ее составители уделяют развитию базовых отраслей экономики области, совсем небольшая часть программы посвящена социальной политике администрации области. Данный документ, имея большую информативную (а может быть и научную) ценность, менее всего способен был стать поводом для агитации за действующего губернатора по причине казенно-бюрократического стиля изложения и отстраненности от нужд конкретного человека. Для большинства жителей области эта программа так и осталась недоступной,  а потому неизвестной, хотя главная цель программы декларировалась не иначе как "повышение жизненного уровня населения на базе роста производства товаров, работ и услуг"[xiv].

На страницах местной прессы никакого обсуждения программы развития области не было, не поднимался этот вопрос и в официальной газете администрации области "Владимирские Ведомости", политические и общественные организации также проигнорировали появление столь важного для области документа. Ни одна областная организация, называющая себя политической партией, не высказала своего отношения к программе развития области. Региональные общество и власть не пожелали поговорить друг с другом на тему своего будущего развития.

        Жизнь вне политики и вне истории предполагает и необеспокоенность будущем сообщества, а это означает, что программы и планы, впрямую не касающиеся лично человека, мало кого интересуют. Примерно это произошло и с программой развития области, которую авторский коллектив составлял исходя из собственного понимания, а не исходя из интересов жителей области. Похоже, что в окружении Н.Виноградова быстро поняли бесполезность такого документа и больше о программе не вспоминали.

В условиях внеполитического развития администрации области самой приходится ставить себе задачи, самой их выполнять, самой контролировать, самой оценивать выполнение и самой себя хвалить за содеянное. Причем, как только в какое-то звено этой цепочки пытается пристроиться общество, власть начинает сопротивляться.  Ю.Власов, бывший губернатор области и кандидат на эту должность, всего один раз на страницах газеты «Призыв» высказал свое мнение о программе администрации области, усмотрев главный ее недостаток в том, что "она представлена фактически по истечении срока полномочий нынешней областной администрации"[xv]. Кроме того, Ю.Власов усомнился в правильности некоторых цифр этой программы и заявил буквально следующее: "...в том море неточных цифр, победных реляций и лозунгов совершенно не ясно, что и как собирается делать губернская власть"[xvi].  Характерно, что примеров огромного количества неточных цифр Власов не привел.

За эти почти невинные замечания Ю.Власов удостоился разгромной отповеди на страницах официальной газеты «Владимирские Ведомости», причем отповеди за так называемые «прошлые грехи», а не по поводу областной программы.

В ответ на это в июне 2000 года Ю.Власов со страниц «Призыва» заявил о том, что скоро он презентует разработанную им программу развития области, которая якобы является альтернативой программе нынешней администрации[xvii]. В сущности, эти заявления стали началом реальной пропагандистской кампании по вытаскиванию на свет различных историй о деятельности Власова на посту губернатора. Характерно, что даже только одних этих заявлений было достаточно, что бы  для идеологической заявки на участие в выборах! В областной прессе Власов еще несколько раз рассказывал о своей  программе, но так и не представил ее публике. На этом этот самый конструктивный эпизод предвыборной борьбы был завершен.  В дальнейшем все соприкосновения кандидатов происходили только по криминальным и полукриминальным поводам.

Оба основных кандидата практически не стремились как-то обострить ситуацию и повысить напряженность предвыборной борьбы. Ни у Виноградова, ни у Власова не было ярких, запоминающих плакатов, слоганов. Во многом это объясняется тем, что штабы обоих кандидатов состояли из местных сторонников этих политических лидеров, мало знакомых с современными предвыборными технологиями и, даже, считающих эти технологии неприемлемыми для области.  Кроме того, в предвыборном штабе Виноградова большой объем работы выполняли отправленные в отпуск работники администрации, которым очень трудно было отойти от чиновничье-бюрократического мышления. В штабе же Власова в основном были представлены политические маргиналы, вообще никогда не добивавшиеся успехов на муниципальных и региональных выборах.  

Характерно, что единственная масштабная предвыборная акция, которую удалось успешно провести областной администрации, тоже носила неполитический характер, хотя именно ее можно оценить как беспроигрышную в формировании положительного образа губернатора Николая Виноградова. В августе 2000 года около 14 тысяч первоклассников Владимирщины получили от Виноградова открытки с теплыми поздравлениями в связи с началом учебного года. Кроме этого обладминистрации удалось организовать спонсоров для выделения подарков для первоклассников (пряники и другие сласти); эти подарки первоклассники получили 1 сентября. Расчет, конечно же, был сделан на родителей и, по всей видимости, расчет оказался верен.

Внеполитичное течение избирательной кампании привело к вполне ожидаемым результатам выборов. Из приведенных в приложении таблиц и графиков (Приложения 1, 2, 3, 4, 5) видно, что преимущество Н.Виноградова было подавляющим во всех городах и районах; в целом по области за Виноградова проголосовало 65,6% от числа принявших участие в выборах, а за Власова – 16%.

Впрочем, несмотря на столь убедительную победу, если считать процент поданных за Виноградова голосов от общего количества избирателей, то получится, что лишь пятая часть жителей области, имеющих права голоса, проголосовала за Н.Виноградова. При этом значительная часть избирателей, видимо поняв особый характер регионального политического процесса, проголосовала против всех кандидатов (11,2% от числа голосовавших), а номинальный третий кандидат – А.М.Синягин, получил даже меньше голосов -   3,8%. Обращает на себя внимание и низкая явка избирателей – только 34% от всех избирателей пришло на избирательные участки.

Интересно сравнение результатов губернаторских выборов 1996 и 2000 годов. Наглядно видно, что за четыре года Виноградов приобрел значительное количество голосов, тогда как Власов их только потерял. Причем привычная картина, когда за представителей коммунистической идеологии голосуют в основном в сельской местности, а за так называемых западников-демократов в крупных городах, в данном случае находит свое подтверждение.

Во всех территориальных избирательных комиссиях Виноградов набрал более 50% голосов. Интересно отметить, что в 1996 году только в одной территории области – г.Вязники - Виноградов получил менее 50% голосов -  43,5% (в 2000 Виноградов улучшил свой результат  – 54,5%). 10 декабря 2000 года наибольший процент голосов Виноградов получил в округе Кольчугино (80,7%) как и в 1996 г. (71,8%), именно в этом округе несколько лет Виноградов работал на партийных должностях (округ Кольчугино, включает в себя, кстати и довольно крупный промышленный центр – город Кольчугино).

Наименьший процент голосов был получен Виноградовым  в г.Муроме (52,5%, 1996 – 51,4%), где кандидат Ю.Власов получил наибольший процент голосов, причем ровно столько же, сколько и в 1996 году - 31,2%. Меньше всего доля проголосовавших за Власова была в округе Кольчугино -  8,4% (1996 – 16,8%) , а в 1996 году самая малая доля, проголосовавших за Власова, была Киржачском районе – 13,5% (2000 – 13,9%).

         Иной исход при указанных особенностях регионального политического процесса был маловероятен.